Как уже говорилось выше, история развития человечества пошла по определенным виткам спирали, спирали взаимоотношений в обществе, спирали направленности общества на те или иные приоритеты. Историки, рассматривая процесс развития человеческого общества, как правило, придают большое значение технической составляющей этого процесса, но не столь много внимания уделяют его социальной структуре. Опять же, когда обращают внимание на социальные отношения той или иной формации общества, ее рассматривают как отдельное явление, сформированное в условиях того или иного общества, без взаимосвязи с самими тенденциями общей направленности развития общества в данное время. Но социальный тип отношений, устремления индивидуумов и приоритеты, которые общество и отдельно взятые люди ставят перед собой в то или иное время, не являются чем-то обособленным и принадлежащим только к одной группе людей. Конечно, какие-то аспекты формируются исключительно исходя из истории развития данного конкретного общества, исключительно из эндемичных условий развития данной конкретной группы людей, племени, народа.

Но если рассматривать не только формацию отдельно взятого народа, но и других, проживающих рядом или даже на других территориях, в тот же исторический период, то становится заметна идентичность или, как минимум, схожесть происходящих процессов. Историки мало уделяют внимания именно направленности социальных устремлений общества, не придавая этому большого значения. Но именно это является основополагающим двигателем развития самой формации общества. В отличиие от гумилевской теории, речь не идет о цикличных градациях отдельно взятой нации, в зависимости от ее “молодости” или “старости”. Направление устремлений общества уподобляется колебаниям маятника, когда, взяв разгон в одном направлении, поставив одну из форм взаимоотношений в качестве приоритета, общество активно стремится к ней, пройдя же определенный пик логического развития этой идеи, начинает доводить ее до абсурда, когда привлекавшие плюсы начинают замещаться не замечавшимися ранее минусами. И начинает накапливаться стремление к другому полюсу колебания, так как становятся видны его плюсы, противоположные той формации, которая превалирует на данный момент. Колебания не идут равномерно, накопление стремления к другому полюсу зависит от того, насколько быстро начинают проявлятся негативные стороны той формации, которая преобладает на данный момент. Удержаться в той или иной формации общество просто не может, так как невозможно создать ее проявление, в котором будут наличествовать только положительные стороны и будут отсутствовать отрицательные. Общество мирится с отрицательными сторонами, пока их перевешивают положительные, но начинает отторгать их, когда отрицательных проявлений становится больше, чем плюсов от данной формации. Скорость накопления обратного стремления тоже не равномерна, со временем она становится быстрее. Причем это относится не только к ускорению накопления стремлений к противоположной формации, с приближением существующей формации к ее пику, но и, самое главное, эта тенденция ускорения срабатывает с самим историческим процессом. Посудите сами. Формация первичной социализации была, можно сказать, изначальной – это первобытный коммунизм, жизнь племени мало чем отличимого по формации от стаи или стада животных. Этот период длился десятки, даже сотни тысяч лет, если брать в расчет только вид Хомо СапиенсHomo Sapiens, как таковой. Виток, связанный с расслоением первобытного общества, с формированием протогородов, продолжался не менее тридцати тысяч лет. Античность, стоит особняком в этом плане, формирование античных империй не затронуло все человечество, это был масштабный, но относительно локальный виток устремлений к вторичной социализации, он занял около 5000 лет, если брать историю от формирования первых царств Египта, до падения Рима. Виток вторичной индивидуализации, доведший ее до пика – это история средневековья, в общей сложности около полутора тысяч лет. Расцвет монархии, абсолютизма, самодержавия, расцвет нового витка социализации, новое возрождение империй занимает не более 300 лет истории, включая период, когда монархи подавляли самостоятельность и независимость аристократии, и период, когда еще сохранившаяся аристократия и зародившееся сословие буржуа вели к парламентаризму и ограничению самодержавия. Последние двести лет маятник, можно сказать, одновременно устремился в двух противоположных направлениях.

Камень преткновения социалистической и демократической идеологий в экономическом подходе к устройству общества и, самое главное, в тех приоритетах, которые каждая идеология ставит перед собой в качестве основных. Это либеральная демократия запада, свободный рынок, капитализм не в форме жесткой эксплуатации, а в форме рекламно-обманной гонки за “личным благосостоянием и престижем”, с одной стороны, как форма проявления индивидуализации. И социализм, коммунизм, тоталитарные государства “народной власти”, превращающие людей в винтики общества., ставящие приоритеты общего над частным, с другой стороны. Обе эти направленности общества сейчас разбиваются в дребезги, и осознается их несостоятельность, хотя часть населения еще продолжает цепляться за старые идеалы и доказывать себе и окружающим, что лишь именно такая форма общества является единственно верной, и она “победит” в конечном итоге. Но обе системы разбились в дребезги. Социализм с его стремлением к предельной социализации рухнул с развалом СССР, те, кто пытается возродить его снова, еще верят в его идеалы, но большинство народа давно отвернулись от этой идеологии, помня не только бесплатную медицину, образование и дешевые продукты в магазинах, но и сталинские лагеря, тотальный контроль и цензуру, “железный занавес”, отсутствие выбора. Однако торжество “победившей” системы западной “демократии” и либерализма продолжалось не долго. Она лишь не на долго пережила и еще переживает систему социализма. Яркие краски рекламы уже мало кого способны обмануть, а лживая “демократия” предстает во всей красе в облике продажных чиновников, всевластных олигархов, обнищания народа, отсутствия адекватной социальной защиты населения. Обе системы рушатся. В чем же их противоречия, и почему они не могут породить нечто более приемлемое и устраивающее большинство населения? Если социалистическая в качестве основного приоритета выбрала социальную защищенность населения, что является крайне важным для многих граждан, то демократическая идеология на первое место ставит защищенность правовую и личностные свободы гражданина, что не менее важно. Проблема в том, что и та, и другая, пытаются поставить человека перед выбором, что ему предпочесть: права и свободы или социальную защищенность? Почему так получается? Потому, что методы достижения этих целей выстраиваются так, что, добиваясь достижения одной, напрочь игнорируют другую или сводят ее к минимуму, как малозначимую.