В античные времена, конечно, тоже существовали торговые колонии, и они пытались получить влияние на местное население и местные власти, но сами эти колонии, как уже говорилось, имели достаточно условную связь с метрополиями и в конечном итоге превращались в независимые государства, которые могли формироваться, в том числе, путем слияния элитарной прослойки колонистов и местной знати, образуя государства подобные Карфагену или Сиракузам.

Экономический уровень. Пожалуй, в сфере экономики происходит самый заметный скачок социализации, причем на всех уровнях и во всех сферах. Начиная с социализации отдельно взятых ремесленных икустарных производств, которая ведет через гильдии и мануфактуры к образованию индустриальных предприятий, несколько позже, и заканчивая экономической глобализацией. Экономика любой колониальной империи вынужденно растягивается за пределы собственно страны-метрополии. Экономика колониальной державы включает в себя экономику колоний. При этом возникает прямое экономическое взаимодействие не только с населением территории колонии, но и с сопредельными землями, не входящими в состав колонии. Налаживаются экономические и торговые связи между метрополией и сопредельными с колониями территориями. Такие территории, могут, в том числе, представлять собой не только колонии других государств-колонистов, но и самостоятельные страны, прямой торговый контакт с которыми был бы невозможен до возникновения колонии. Речь может идти не только о сформировавшихся странах, оставшихся независимыми, но и о независимых племенах, обитающих на не колонизированных землях по соседству с колониальными территориями. До начала эпохи колонизации трудно представить себе торговые отношения, скажем, Англии и каких-то государств в Юго-Восточной Азии. С появлением колоний в этом регионе такая торговля становится не только возможной, но и само собой разумеющейся. Образуется сеть торгового взаимодействия, выходящая далеко за рамки первичного государства и охватывающая различные части планеты, практически во всех ее уголках.

Более того, происходит специализация регионов. В связи со спецификой климатических, ресурсовых и других особенностей территорий в разных частях планеты, каждая колония специализируется на выращивании тех или иных наиболее подходящих ей сельхозкультур. Так, Индия — это чай и хлопок, Америка — хлопок, кофе, табак, Австралия становится пастбищем и центром производства шерсти, уподобляясь самой Англии ранее (впрочем, немного позже). Метрополии в основном начинают играть роль промышленных и торговых центров., перераспределяющих ресурсы, перерабатывающих их и перепродающих, в том числе и в другие колонии. Возникает не просто взаимодействие и взаимосвязь центра и колоний, возникает их взаимозависимость. Каждая колония формируется не как полноценное, самостоятельное в экономическом плане образование, а как часть единой целой структуры, завязанной на метрополии.

Изначально, надо полагать, такое положение складывалось не специально, а в силу сложившихся обстоятельств. Еще не достаточно развитая и в самой метрополии, промышленность крайне сложно могла прижиться в условиях только начавших обустраиваться колоний. Производства сами зависели от поставок не только ресурсов для переработки, но и от наличия инструментов и оборудования, запчастей к ним и специалистов по ремонту и поддержанию их в рабочем состоянии. тТаких специалистов и в колониях было крайне мало, если вообще были, а поставки всего необходимого нужно было производить из метрополии, разве кроме перерабатываемого ресурса. Подобные производства стали возникать в колониях, но значительно позже и в конечном итоге стали причиной отсоединения колоний от метрополии.

Колониальный период становится и периодом возникновения если не “мировой” валюты, то широкого хождения стандартизированных монет одного государства на широкой территории. Если вспомнить те же античные времена, то, конечно, монеты греческих городов и тем более римские монеты имели хождение за пределами территории собственных государств. Но, как правило, это были сопредельные территории, а если они уходили дальше, то это были редкие случаи, да и ценились уже не по стандартам, а просто как кусок золота. К тому же греческие города печатали каждый собственные монеты, а римские монеты ходили на сопредельных территориях вместе с местными монетами (если они чеканились) и с монетами других соседних государств.

Одним из претендентов на мировую валюту того времени становится испанское песо (знаменитые пиратские пиастры). Монета становится очень ходовой далеко за пределами самой Испании, помимо испанских колоний в Америке, ее применяют для расчетов и в колониях других стран в этой части света, монета так же проникает и в другие владения испанской короны. Хотя, твердо завоевав свои позиции в Америке, Испания уже мало имела возможности направить свои усилия в Африку и Азию, так как там уже активно распространяли свое влияние Португалия, Англия, Голландия. Впрочем, и из американских владений Испанию несколько позже вытеснили Англия и Голландия, последняя так же утратила свои территории достаточно скоро. Впрочем, до сих пор некоторые территории колониальных империй остаются зависимыми от метрополий и сохранили статус колоний.

Формирование колониального типа экономики изначально формировалось как вынужденная мера, по причине слабой развитости в экономическом плане самих колоний и только начавшей развиваться промышленности в самих метрополиях. Но достаточно быстро страны-колонизаторы, поняли простой принцип максимальной выгоды положения. Колонии стали расцениваться исключительно как ресурсные придатки, добывающие и производящие и сельскохозяйственные продукты. Производство, если и возникало в колониях, то в основном как средство переработки местных ресурсов для более компактной и удобной их транспортировки. Метрополиям было выгодно оставлять колонии зависящими от поставок промышленных товаров. Но играло роль здесь не только политическое влияние и попытка удерживать контроль метрополии над колонией. Начавшие развиваться в метрополиях производства завладели монополией, фактической монополией, в том числе в колониях. Попытки организации местных производств наталкивались не только на конкуренцию с товарами из метрополии, но и на нехватку оборудования, комплектующих, недостаток специалистов, и в конечном итоге проигрывали в конкуренции с предприятиями метрополии. Помимо этого, уже на политическом и правительственном уровне шло всяческое торможение экономического развития колониальных территорий. Местные банки и кредитные системы оказывались зависимыми от банков метрополии, иной раз сами правительства колониальных территорий оказывались не только в политическом подчинении, но и экономически опутаны долгами банков и инвесторов из метрополии. Принцип колониальной экономики, родившийся как вынужденная мера в связи с обстоятельствами, стал серьезным инструментом создания экономической зависимости. Этот принцип действует и активно применяется и до сих пор, хотя официально он, как правило, не провозглашается. Но механизмы колониальной экономики мы обсудим немного позже.

Так или иначе, сформировалась система взаимодействия и система зависимости, экономической и политической на достаточно больших территориях, географически удаленных друг от друга.

Экономическая социализация проявляется не только на глобальном уровне, в первую очередь, это производственный уровень, уровень локальный, даже более чем локальный. Как уже говорилось, процесс формирования промышленных производств — это соединение отдельных ремесленников в общую структуру производства, переход от кустарного ремесленничества, к промышленным предприятиям. Он идет изначально через гильдии, потом через мануфактуры и цеха, объединяя уже не просто по принципу совместных усилий, а распределяя работников по отдельным этапам производства, делая само производство целостным процессом, состоящим из отдельных зависимых этапов. Дифференциация процесса производства полностью аналогична дифференциации метрополии и колоний. Каждый работник перестает быть самостоятельным производителем и превращается в такой же инструмент производства, выполняющий свои функции, как и оборудование. Собственно, образуется такое понятие, как “рынок труда” и “трудовой ресурс”, хотя эти понятия еще не определены как термины, но начинают проявляться фактически. По сути, термин “трудовой ресурс” является достаточно позорным, так как низводит человека до разряда “ресурса”, ставя его на один уровень с сырьем и энергией, обезличивая и превращая в “элемент производства”. Тем не менее, появление такого подхода и такого восприятия является неотъемлемым элементом социализации общества и консолидации усилий отдельно взятых индивидуумов в общем и целостном процессе производства.