«Золотая Середина» и подмена понятий
Разные крайности социальных формаций сами порождают в себе стремление к противоположности собственного состояния. Затухание колебаний этих устремлений совершается во временных промежутках и ведёт к выравниванию, к созданию новой формации, удовлетворяющей оба устремления и выражающей их в новом проявлении. Само течение истории и развития социума ведёт к тому, чтобы выстроилась новая концепция общества, основанная на совершенно иных принципах, чем строились социумы до сих пор. Эта концепция должна удовлетворять двум критериям – стремлению человека к личностной свободе, независимости и стремлению человека к общности и защищённости. Ни одна из сторон устремлений человека, существующая без другой, или с подавлением одной и преобладанием другой, не может создать гармонично существующее сообщество, не вызывая дальнейших колебаний и прогибов. Должна сформироваться «золотая середина» исторических, социальных и общественных устремлений человека, гарантирующая стабильное, свободное и процветающее общество.
Основные проблемы в поиске этой концепции заключаются в радикальности позиций и уверенности, что именно выбранная позиция является единственно правильной и верной. Все ныне существующие политические системы (являющиеся основными, не считая их смешения и модификаций) построены именно на радикализации принципов. Основными политическими системами можно назвать демократию (в ее нынешнем понимании, представительской демократии) и связанный с ней либерализм, социализм (включая все проявления политического, экономического и государственного устройства), национализм и анархию. Последние два политических направления не имеют на данный момент воплощения в виде государственно-социально-экономическо-политических моделей, действующих на конкретизированных территориях. Но устремления политического плана проявляются в разных государствах с разной интенсивностью. По сути, тип устройства государства в качестве демократических республик, президентских или парламентских, является основной формой государственного устройства, в том числе официально является (являлся) таковым и в социалистических, и в националистических государствах.
И здесь следует понимать существование тотальной подмены понятий, которая существует в обществе и даже не замечается им. Либеральные, либерально-демократические, демократические политические движения и предлагаемые ими системы, по сути, мало чем отличаются друг от друга и имеют общую концепцию политического плана – это приоритет прав и свобод гражданина и минимальное вмешательство государства в дела общества и в личную жизнь граждан. Впрочем, на практике, далеко не всегда это получается так, как декларируется. Либеральная и демократическая политика больше замешана на экономических принципах и вполне работает не только в республиканских государствах, но и во все еще существующих монархиях. Главная экономическая идея таких систем сводится к свободному рынку и независимому предпринимательству.
О подмене понятий в этой системе я уже говорила, обращу внимание на них более подробно. Первое и основное, что подменяется в представлении людей – наличие прав и свобод означает отсутствие заботы со стороны государства и полную самостоятельность. Несмотря на отсутствие или минимальное участие государства в обеспечении социальной сферы населения, переводе населения в этом плане на самообеспечение, несмотря на отсутствие или минимальное вмешательство в экономические процессы, государство оставляет за собой право сбора налогов. Налоги в данной концепции государства в основном направляются на содержание госаппарата, содержание армии и полиции, для контроля соблюдения закона (этим в принципе идеальное демократическое государство и ограничивается) и защиты территорий от иностранного вмешательства. Система государственного устройства считается народной, то есть «демократической» (за исключением монархий, в которых эта система работает с тем же успехом, как я уже говорила). Власть народа в понимании такой демократической системы заключается в участии в выборах во все ветви власти и на всех уровнях власти. Здесь наиболее чудовищная подмена понятий, о чем говорилось выше и скажу еще немного ниже. Демократичность власти подразумевается в разделении ветвей власти и взаимном контроле ветвей друг друга: исполнительная, законодательная и судебная власть, как три основы. Неофициальной основой можно назвать экономическую составляющую.
Что мы видим по факту. Выше мы разбирали вопрос экономики. Свободный рынок приводит к созданию мегаструктур путем слияния капиталов и объединения интересов, в результате сама структура свободного рынка оказывается не свободной, а подконтрольной, экономически подконтрольной крупным корпорациям, которые диктуют цены и устанавливают приоритеты товаров. Все три ветви власти, формируясь на принципе выборности и не контролируясь народом, кроме фактора переизбрания, по факту должны контролировать одна другую. Но либо в парламентских республиках основная власть сосредотачивается у членов парламента, либо в президентских – в руках президента. О парламенте уже говорилось, рыночная экономика и механизмы выборов, проходящих в условиях рыночной экономики, делают реальными кандидатами либо олигархов (в изначальном смысле этого слова – состоятельных людей, крупных бизнесменов), либо спонсируемых ими кандидатов. Вопрос победы в выборах становится вопросом уровня финансирования. Тот же вопрос касается и выборов президента. Хотя здесь много зависит от личности самого кандидата. Но любой идеалист и идейный человек попадает в реальную среду, с которой приходится работать, а это плутократическая среда. Значение судов сводится к уголовным и гражданским разбирательствам, реального политического контроля суды по факту не имеют, причем это равно справедливо для любой системы, разве что, кроме потенциально возможной анархистской. Более того, сами принципы устройства государства, как в плане демократического устройства, превращаются в плутократию и псевдодемократию, так и в плане экономики – в монополистический капитализм и верховенство крупных трестов, синдикатов, корпораций. Кроме того, мы видим, что, несмотря на идеализацию свободного рынка, государство все же начинает вмешиваться и осуществлять контроль в той или иной степени. Это свойственно всем «демократическим» странам, на примере того же США, что достаточно подробно описывалось выше.
Но на этом не заканчивается подмена понятий, она распространяется и в социальном плане, в устройстве социума. Провозглашая приоритеты самодостаточности каждого гражданина, государство в «демократических» странах, не последовательно и в этом. Во многих случаях идёт социальная поддержка населения, от внесения индивидуальных грантов, до тотального внедрения социальных институтов государственного подчинения и финансируемых из бюджета. Эту тенденцию нельзя назвать отрицательной, но она так же полностью противоречит изначальным принципам, провозглашаемым либеральными политическими течениями.
Собственно, сам либерализм – отдельная тема. Несмотря на положительные тенденции и изначальную направленность на равенство прав всех граждан, зачастую это начинает иметь иную тенденцию. Та же либеральная политика поддержки со стороны государства социальной сферы зачастую принимает характер поддержки отдельных групп населения. Причем эта поддержка идет и в экономическом, и в социальном, и в правовом поле.
Как уже говорилось, многие социальные явления (да и не только), могут со временем превращаться в собственные антиподы, когда изначальный курс начинает порождать перегибы и возникает движение обратной направленности, с иными значениями.
Ярким примером такой направленности является как раз либеральная поддержка правовой защиты ущемленных групп населения – действие необходимое и важное. Но эта поддержка начинает перерастать в требование привилегий. Тот же пример борьбы за права афроамериканцев в США. Изначально порабощённые и лишенные любых прав африканцы завозились в США на плантации в качестве рабов. Освобождение рабов аболиционистами дало им свободу, но в то же время породило сегрегацию – разделение общества на «два мира» на одной территории. Сегрегация, несомненно, является ущемлением прав, хотя и в меньшей степени, чем положение рабов. Естественным было и продолжение борьбы за права чернокожего населения США. Несомненно, какие-то пережитки сегрегации, могут оставаться в американском обществе и до сих пор. Но был утрачен тот момент, когда борьба за равноправие стала перерастать в требование привилегий по расовому признаку. Негласное правило, что при увольнении с работы чернокожие работники имеют больше шансов остаться на своем месте, чем белые, негласное, но обязательное правило присутствия чернокожего актера в любом фильме, даже если это противоречит историческим фактам, многие другие перегибы совершались, чтобы не быть «заподозренным в расизме». Началась активная государственная поддержка чернокожего населения социальными пособиями, что привело к тому, что многие просто не хотели искать работу, предпочитая жить на государственные пособия. В конечном итоге это вылилось в массовые беспорядки с грабежами и погромами и совершенно неадекватными требованиями протестующих, которые стали распространяться за пределы США и которые почему-то стали поддерживать и исполнять, даже в других странах. В частности, снос исторических памятников, переименование улиц, даже требования религиозного характера. Либеральное общество Запада приняло эти требования, уступая давлению и не понимая, что уже речь идет не о равноправии и либерализме, а о начале притеснения по расовому признаку тех, кто раньше считался притеснителем.
