Ну, начну, наверное, с рисунка. Не пугайтесь (мало ли!), это реальная фотография вполне себе земного обитателя – губки мозговика (естественно, глаза прифотошоплены).

Чтобы стало понятно, зачем тут эта фотография, а также чтобы была понятна линия моих дальнейших рассуждений, продолжу, наверное, с краткого пересказа давно уже прочитанной фантастической книги (название, опять-таки, выветрилось, но смысл помню). Итак, сюжет следующий. Люди прилетели на далекую планету, создали там колонию. Планета замечательная, в основном покрыта морем-океаном, но множество мелких островов и отмелей. Погода теплая на всей планете. Каких-то заметных катаклизмов не происходит. Атмосфера пригодна для дыхания. Местная живность съедобна. Сухопутной нет, зато моря кишат всякими организмами от рыбоподобных до всяких там ползающих или неподвижно торчащих на дне. Опасных животных нет или почти нет. Одним словом, рай да и только – живи не хочу. Ну, и стали жить-поживать, да местную флору-фауну к своему меню приспосабливать. Особенным деликатесом стали местные животные, что-то вроде земных губок: мясистые, неподвижные, вкусные. Такой деликатес, аж с других планет прилетали попробовать. В общем, начали их добычу в промышленных масштабах. И вдруг начали происходить странные явления. Опасные хищные виды, которые были очень малочисленны и на людей изначально не нападали, вдруг стали плодиться массово и целенаправленно атаковать людей. Ну, само собой, люди вооружились получше, стали отстреливать хищников. А те стали мутировать, появляться новые виды, которых раньше не было, более быстрые, ловкие, более бронированные, более зубастые… В общем, чем дальше, тем больше. Стали возникать и гигантские монстры, о существовании которых вообще не подозревали, которые способны не только человека сожрать и не подавиться, но и целые дома и корабли одним ударом щупалец в лепешку превращать… Одним словом, пошла война не на жизнь, а на смерть. Ну, само собой, заинтересовались ученые, что за фигня происходит-то? Выяснили. Оказалось, те самые «вкусные горшочки» – не примитивные виды вроде земных губок, а местная разумная форма жизни. Да, они неподвижны, не имеют никаких инструментов, даже чего-то вроде рук-щупалец, зубов и т.п. Но у них развился мозг (та самая вкусняшка), и они оказались способны не только телепатически общаться между собой, но и влиять на поведение других животных. Так они и существовали тысячи, а может, и миллионы лет, пока не прилетел человек… Местную живность отгоняли телепатией, чтобы не возникало желания ими подзакусить, а на тех, на кого не действовало, «натравливали» немногочисленных хищников-стражей. Причем за долгую эволюцию их телепатические способности развились настолько, что они могли уже влиять на окружающую среду, выстраивая удобные им условия и даже изменять генетику других существ. Вот те и «примитивная, но вкусная закуска».

Ну ладно, разумные губки — положим, перебор, хотя… Но, попробуем взглянуть на сам разум и на возможные проявления разумности несколько шире, чем привыкли. Человек, несомненно, обладает разумом (как он его применяет — другой вопрос). Однако человек, до конца сам не сформулировал даже для себя — что же такое разумность? Вернее, сформулировал конечно, дал определение и не одно. Но исключительно исходя из собственного представления, то есть подстраивая под себя. Впрочем, определений того, что такое разум и что такое разумность, множество. Одно из основных — способность мыслить, осознавать себя, оценивать получаемую информацию и делать из нее выводы, планировать дальнейшие действия на основе имеющейся информации. Можно приписать еще ряд различных проявлений разума. В том числе, например, наличие языка как системы передачи информации от одной особи к другой. Одно из часто приписываемых, как «неотъемлемая часть разумности», — это проявление разумной деятельности, частью которой «непременно» является деятельность орудийная, то есть использование инструментов, специальных приспособлений, причем, опять-таки, человек, стараясь выделить себя, ставит во главу угла именно целенаправленное изготовление этих самых инструментов и приспособлений.

Вот давайте теперь немного взглянем на вполне земной животный мир. Человек с давних пор ставил чёткую и жесткую грань между собой и животными, утверждая, что разумен только человек. Но чем дольше наука исследует животный мир, тем больше возникает вопросов и открывается фактов, заставляющих усомниться в уникальности человека. Осознание себя? На это способен не только человек. Некоторые обезьяны, слоны и некоторые другие животные способны узнавать себя в отражении в зеркале. Язык? Ну, уже не раз приводили пример с дельфинами, доказавший в эксперименте, что они способны передавать друг другу информацию достаточно абстрактную и достаточно сложную, вполне понимая значение не встречающихся в природе проявлений. Это про два бассейна, в которых дельфины рассказали соседям про то, как рыбку получить, не видя друг друга. Да вот даже орудийная деятельность далеко уже не уникальна для человека. Осьминоги, некоторые птицы (строительство гнезд не в счет), те же обезьяны и некоторые другие животные умеют использовать предметы для получения нужных им результатов. Разбить камнем орех, достать палочкой муравьев из муравейника… Это было известно давно. Однако человек продолжал цепляться за свою уникальность, ставил последний барьер в праве наличия разума у кого-то, кроме себя любимого. Мол, все это инстинктивные повадки, ну, или случайно приобретенные навыки, и мол, использовать это – вам не целенаправленно изготавливать. Однако что есть целенаправленное изготовление инструмента? Сорвать веточку, оборвать с нее лишние боковые листья всякие, чтобы не мешала, и полученным прутиком выуживать муравьёв или термитов? Сломать ветку побольше, тоже очистить ее от лишнего, да еще и заострить один конец (пусть зубами), чтобы наколоть на нее рыбу? Именно так нам описывали «первые шаги разумной деятельности наших предков» – изготовление первых инструментов. Шимпанзе именно так делает веточки для добывания термитов и муравьев. И карликовые шимпанзе, и орангутанги делают заостренные палки (по факту – примитивные копья), которыми шимпанзе как фрукты сбивают с веток, так и от всяких там гиен отмахиваются, а орангутанги приспособились рыбу тыкать в реке (ну, в чем разница с первобытным охотником-рыболовом человеком?) Но ладно. Все это интересно, и то, что животные способны пойти по тому же пути, что и в свое время человек, лишь подтверждает (с точки зрения человека) обязательную необходимость для развития разума проходить через орудийную деятельность и использование (естественно, и изготовление) инструментов. Вот, мол, мы самые крутые, впереди планеты всей, да, пусть где-то там на примитивном уровне кто-то еще пытается по нашим следам идти, но это же так, мелочи, лишь доказывающие нашу крутизну.

Один комментатор как-то (даже не раз, по-моему) высказался, мол, мы даём определение разумности, и то, что мы определили как разумность, ею и является, ибо другого определения быть не может, для нас по крайней мере. Захотим — признаем кого-то разумным, если он подпадёт под установленные нами критерии. Своя логика, конечно, есть в данном рассуждении, но можно взглянуть на этот вопрос и иначе. Опять-таки, говоря о парадоксе Ферми, одним из вариантов его решения я называла то, что человек с его поведением, агрессией и стремлением к саморазрушению и самоуничтожению, стремлением к разрушению среды обитания и самой планеты, просто не воспринимается «разумным» другими разумными существами, будь таковые в космосе. А посему с нами не только не выходят на контакт, но если и наблюдают, то делают это максимально скрытно, чтобы не спровоцировать агрессивное поведение безумных представителей потенциально опасного вида. Разумность человека в чьих-то глазах вполне может смотреться не то что сомнительной, но однозначно отрицательной.

Но вернемся к вопросу, обозначенному в названии статьи. Нужна ли орудийная деятельность для формирования разума? Обязательно ли вид, чья нервная деятельность достигла высокого уровня, должен прийти к необходимости использования посторонних предметов, превращая их в инструменты? Уточню один момент — сейчас идет речь не о создании высокоразвитой цивилизации, не о дальнейших возможностях, которые могут дать инструменты, а о первых шагах, которые приводят к появлению первых, примитивных инструментов. Зачем они и для чего предназначены? Ответ прост. Инструменты — это способ компенсации недостатков естественных приспособлений организма. У человека, как и у обезьяны, нет настолько тонких пальцев или других частей тела, чтобы доставать термитов или муравьев из их «городов», поэтому используют палочки. У того же муравьеда есть длинный и тонкий язык, поэтому ему никакие палочки просто не нужны. Орангутанги, как и человек, приспособили заострённую палку (копье), чтобы ловить рыбу, потому, что у них нет длинных острых когтей, как у медведя, нет острых зубов, из которых рыба не вырвется, как у той же щуки, нет ловких и цепких щупалец, как у осьминога. Да, возможность компенсировать недостатки организма другими приспособлениями — это проявление разумности. Но может ли разумность существовать, если возможности для таких компенсационных приспособлений нет, или она не требуется по причине того, что организм и так представляет все необходимые «инструменты»?

Продолжим рассматривать реально существующих на Земле животных. Взглянем на тех же дельфинов. Когда их предки покинули сушу и ушли в море, они отказались от конечностей, превратив их в плавники. Плавник — не более чем регулятор скорости и наклона движения. Плавником, конечно, можно почесать другому дельфину бока, при желании, но схватить им что бы то ни было не получится, как ни крути. Чтобы хватать (ту же рыбу), у дельфинов есть зубы. Зубы же — прекрасный инструмент, чтобы разгрызть все, что можно было бы разбить камнем, даже если тот же камень держать в зубах. Зачем тогда камень? Правильно, незачем. Болтать дельфины научились (как это люди таки выяснили). Причем научились болтать на таких расстояниях, что люди только при помощи радио умудрились сделать. Ну, сейчас сотовые всякие там. А дельфину и сотовый не нужен, у него природные инструменты для этого есть. Что еще? Дома строить? Зачем дельфину дом, когда все море — его дом родной. Человеку дом нужен, чтобы спрятаться от непогоды, сохранить тепло, укрыться от возможных опасностей, тех же хищников. Дельфину все это не нужно. Ему проще сбежать, если что (уплыть, вернее), ну, или самому ту же акулу прогнать. Подкожный жир защищает его от холода не хуже костра и стен дома, да и одежды той же. Это неприспособленному человеку пришлось выдумывать всю эту ахинею, чтобы компенсировать свою лысую кожу с тонким жировым слоем, свои слабые ручонки без когтей, свои мелкие зубы, не способные разгрызть кость… Человек — ущербный уродец в мире природы. Все, что он может, — это использовать окружающие предметы, оставаясь без них той же самой голой обезьяной с хлипкими лапками. Возьмем, к примеру, того же осьминога. Один из наиболее высокоразвитых моллюсков. У него все есть, что ему нужно. Есть аж целых восемь ловких и подвижных «рук». Он, как и человек, может использовать окружающие предметы в своих нуждах. Задвинуть камнем вход в подводную пещерку, например. Наблюдения за осьминогами показали, что они способны решать довольно сложные логические задачи. Нужны ли ему инструменты? Иногда он что-то использует. Но опять-таки, в основном необходимости у него в этом нет. Способен ли его мозг развиться дальше? Вполне вероятно. Но обязательно ли его развитие пойдет через расширение возможностей использования предметов? Естественных инструментов у него достаточно. Ловкие подвижные щупальца могут применяться для самых разных действий.

Ну, теперь перейдём к теоретическим размышлениям. Предположим, существует на другой планете жизнь. Предположим, имеются высокоразвитые виды со сложными «вычислительными центрами», аналогичными нашему мозгу. Вот, по примеру тех же дельфинов, предположим, это какие-то обитатели моря, водной стихии. Как и дельфины, они могут общаться, причём на больших расстояниях, а следовательно, передавать накопленный опыт не только от поколения к поколению в небольшой группе, но и обмениваться им между группами, выстраивая своего рода глобальную систему накопления и обмена опытом. Предположим, они находят способ влияния на окружающий мир, допустим, при помощи воздействия тем же ультразвуком на другие живые существа, принуждая их делать то, что нужно (убегать хищников, заставлять замереть на месте добычу, что-то еще, может быть, даже не столь прагматичное). Развивая логику и мышление, накапливая опыт, они вполне могут постичь и основы таких представлений, как философия, математика, ведь это чисто умозрительные науки, пусть и основанные на каких-то принципах, существующих в природе. Это можно будет назвать цивилизацией? С позиции человека, уверенного в своей исключительности, нет, ведь нет инструментов! А по мне, так вполне себе можно. Возможно, те же дельфины придут к этому когда-либо.

Но да, один недостаток у таких типов цивилизаций точно имеется. Они окажутся привязаны к своей планете, не смогут выйти за её пределы. Освоив все доступные территории своей планеты, в чуждую им среду они не смогут попасть, как дельфин не сможет не только летать в атмосфере, но и просто выжить на суше. Учитывая же, что большинство открытых на данный момент экзопланет, более-менее пригодных для жизни (опять-таки с точки зрения человека), являются скорее планетами-морями, возникновение «дельфиньей цивилизации» на них более вероятно, чем цивилизации, подобной человеческой. Возможно, в этом и разгадка «Парадокса»? Может, им просто нет нужды никуда лететь и покидать свою планету? Ведь, в отличие от человека, те же дельфины моря не загрязняют и не пытаются превратить свой дом в свалку в погоне за всё более улучшенным развитием инструментов. Им просто инструменты и даром не нужны.

Мой сайт.

Сайт Вечевая Республика

Сайт Фонда «ФППД «Факел Свободы»

Моя персоналка в ВК

Группа в ВК «Правильный феминизм»

Мой telegram